Глава III.

Как-то Женя мне сказал, что в нашем городе есть ещё один коротковолновик, который работает в эфире. Для меня это большой новостью не было, так как на “десятке” часто звучал его позывной – RB5AOY, оператор Лев. Я хотел с ним познакомиться, но не знал, где он живёт и захочет ли он меня видеть. На мой вопрос, не знает ли Женя Льва лично, он только загадочно улыбался, но однажды сам предложил сходить к “дяде Лёве”.

От неожиданности и любопытства меня охватило лёгкое волнение. Мы двинулись в путь. По дороге я узнал, что “дядя Лёва” военный офицер, что занимается радиолюбительством давно и серьёзно, что помогает Валерию – UB5VO радиодеталями, измерительными приборами и добрыми советами. Вот мы уже подошли к его дому. Войдя через ворота в большой двор, в глаза кинулся ряд одноэтажных домов. На крыше одного из них возвышался аккуратно выполненный “Ground Plane”.

Не успели мы подойти к двери его квартиры, как она распахнулась, и нам навстречу вышел человек в военной форме в чине капитана. Он был высоким, стройным, крупного телосложения с благородным лицом и высоким лбом с залысинами. Волосы тщательно причёсаны назад. В руках он держал сапожную щётку и баночку с кремом. Увидев нас, мягко улыбнулся, поздоровался и сказал, что вышел почистить сапоги, после чего спешит на службу, и что мы можем подойти к нему на следующий день после обеда. Итак, первый визит состоялся.

Забегая вперёд, хочу сказать, что “дядя Лёва” – Лев Александрович Кулешов буквально перевернул моё юношеское сознание не только в отношении радиолюбительства и техники, но и заставил задуматься о своём месте в жизни, об отношении с окружающими, о настоящей дружбе и о многих других сторонах жизни и личных качествах человека. На протяжении нескольких лет нашего общения всё это прививалось не назиданиями и нравоучениями, а личным примером. Для нас, юных радиолюбителей, “дядя Лёва” был непререкаемым авторитетом буквально во всём.

Сам Лев Александрович в раннем детстве остался без отца. При первых немецких бомбёжках и эвакуации потерялся от матери, которую нашёл только после войны. Четырнадцатилетним подростком попал на фронт в качестве “сына полка”. Там познакомился с радиосвязью, что и стало делом его дальнейшей жизни. В этом человеке удивительно сочетались внешняя суровость и грубоватость, свойственная фронтовикам, и внутренняя интеллигентность, доброта и острый ум.

На следующий день после обеда мы с Женей опять пошли к “дяде Лёве”. Он открыл нам дверь и предложил войти. Спортивный костюм, в который он был одет, менял его облик, как бы сильнее подчёркивая мощную фигуру. В небольшой квартире Лев Александрович проживал вместе с женой и десятилетней дочерью. Радиорубка находилась в небольшой комнатке с окном во двор, сквозь раму которого входил фидер от антенны.

На столе стояла аппаратура, по внешнему виду совсем не похожая на ту, что мне уже приходилось видеть. Изящество дизайна и надписи на английском языке наталкивали на мысль, что это аппаратура иностранного производства. Но позже я был поражён, когда узнал, что всё это самодельное. Когда же я увидел эту самодельную аппаратуру внутри, то не мог оторвать глаз. Алюминиевое шасси и экранирующие перегородки были белоснежно-матового цвета. На них не было ни единой царапины. Монтаж был выполнен исключительно красиво. Все радиодетали расположены только параллельно или перпендикулярно друг к другу и имели выводы минимальной длины. Разноцветные провода аккуратно связаны в жгуты. Каждая пайка тщательно очищена от остатков флюса и покрашена красным цапонлаком.

Всё это выглядело как произведение искусства и сильно отличалось от наших самоделок. Лев Александрович осведомился, чем мы сейчас занимаемся и какие у нас планы. Узнав, что у нас есть желание изготовить супергетеродинные приёмники, но не знаем по какой схеме, он тут же взял бумагу, ручку и нарисовал схему девятилампового супергетеродина на десятиметровый диапазон. Я очень удивился его памяти, но он сказал, что тут память не причём, просто надо хорошо знать работу каждого каскада и назначение каждого радиоэлемента в схеме.

При дальнейших посещениях ”дяди Лёвы” мы узнали, что очень важно правильно расположить основные детали приёмника на шасси, чтобы все сигнальные цепи имели минимальную длину, что расположение органов управления на передней панели должно быть максимально удобным в работе и многое другое. Затем “дядя Лёва” снабдил нас самыми главными деталями для радиоприёмников: трёхсекционными конденсаторами переменной ёмкости, фильтрами промежуточной частоты, ламповыми панелями, всеми лампами и так далее.

Через пару дней он принёс несколько новеньких листов двухмиллиметрового алюминия и предложил нам основные слесарные работы сделать у него дома, под его контролем. Лев Александрович научил нас резать алюминий с помощью самодельного резака, изготовленного из сломанного ножовочного полотна, делать в шасси отверстия большого диаметра для ламповых панелей, высверливая их по кругу тонким сверлом и затем обрабатывая круглым напильником и многим другим приёмам при выполнении слесарных и монтажных работ. Он также легко и просто мог объяснить физическую суть процессов, происходящих в электронных устройствах, сравнивая эти процессы с явлениями бытового порядка, понимание которых ни у кого не вызывало затруднений. Например, для наглядного объяснения принципа работы смесителя, Лев Александрович использовал расчёски с разной частотой зубьев, вынув одну из собственного кармана, а другую, взяв у одного из ребят. Он сложил их вместе и, слегка перемещая одну относительно другой, показал на просвет. На равных расстояниях друг от друга были видны затемнённые полосы, образованные зубьями обеих расчесок. Лев Александрович объяснил, что это и есть разностная частота, образуемая смесителем при смешивании двух частот, а суммарное количество зубьев расчёсок и есть суммарная частота преобразования. Работа многих устройств также была объяснена подобным образом, лёгким для юношеского восприятия и послужившим основой для дальнейшего, более глубокого изучения.

Это была настоящая школа для доброго десятка подростков-радиолюбителей нашего города, ставшая фундаментом для самостоятельной деятельности. Общение со Львом Александровичем многим из нас помогло обрести свой “стержень” в жизни.

При изготовлении передающей аппаратуры, Лев Александрович особое внимание уделял стабильности частоты и качеству модуляции. Он не уставал повторять, что качество сигнала – это лицо радиолюбителя в эфире, что коротковолновик не имеет морального права появляться в эфире с качеством сигнала ниже отличного. Все его слова, подтверждаемые практикой, для нас становились законом. Если кто-либо из ребят при выполнении каких-то работ делал оплошность, Лев Александрович отпускал в его адрес меткую народную поговорку, часто с применением ненормативной лексики. Это не обижало, но запоминалось навсегда и помогало избавляться от подобных оплошностей впредь.

Лев Александрович служил в отдельном батальоне связи и был начальником радиоремонтных мастерских. Как-то нам, нескольким из ребят, он сделал туда экскурсию. Мы познакомились с настоящей измерительной техникой и поняли, что без неё о серьёзной наладке аппаратуры не может быть и речи. “Дядя Лёва” на практике показал нам работу сигнал-генератора, лампового вольтметра, частотомера и других приборов. Всё это расширяло наш кругозор и вместе с тем давало почувствовать ничтожность наших познаний в радиотехнике.

О появлении некого “дяди Лёвы” в моей жизни узнали родители, и отец захотел срочно с ним познакомиться. Такая срочность объяснялась тем, что до моего увлечения радиолюбительством, мне был знаком другой “дядя”, недавно вернувшийся из тюрьмы и тоже собиравший вокруг себя мальчишек, которых обучал курить, пить спиртное и воровать. Отец с трудом оторвал меня от той компании, а “дядя” позже опять нашёл себе пристанище за решёткой. Я очень стеснялся вести отца к “дяде Лёве”, но отец смог убедить меня, что это необходимо. К моему удовольствию, их встреча была радушной. Это была встреча двух фронтовиков и близких по духу людей. Отец был удовлетворён своим визитом и моим знакомством с “дядей Лёвой”.

Дома для радиолюбительской деятельности мне не хватало ”жизненного пространства” и я уговорил свою маму до предела потесниться в большой кладовке. Самостоятельно сделал в ней побелку. Стены, вместо трафарета, разрисовал различными фрагментами схем и расписал радиолюбительскими кодовыми выражениями. Получилась настоящая радиорубка в моём тогдашнем представлении. Главное, что это было моё постоянное место, где я мог работать, никому не мешая. Мне также никто не причинял неудобств.