Глава II.

Приближалась весна 1960 года. Я узнал, что в городской станции юных техников открылся радиокружок и пошёл посмотреть, что это такое. Сам кружок меня почему-то не привлёк, но зато я познакомился со случайно оказавшимся там парнем, моим сверстником – Женей Рощей (позже UT5DU и уже, к сожалению, покойным).

Женя Роща-UT5DU ex UB5-49508

Это знакомство определило моё направление в радиолюбительстве. Женя, также как и я, занимался конструированием радиоприемников, но не для приёма вещательных станций, а для приёма радиолюбителей-коротковолновиков. Для меня это было чем-то совершенно новым, ранее неизвестным и очень интересным. У него уже был наблюдательский позывной UB5-49508 и свои QSL-карточки, которые он рассылал через областной радиоклуб корреспондентам и получал от них ответные. Они присылались порой из экзотических стран и очень красивые. Побывав у него дома, я долго находился, словно под гипнозом, от всего увиденного. Женя жил с родителями на первом этаже трёхэтажного дома на набережной реки Латорица. У своей мамы он отвоевал просторную кладовку и организовал в ней “радиошек”.

На стенах висели красивые QSL - карточки и карта мира. На столе стоял довольно обшарпанный, но прекрасно работавший американский КВ-приёмник “BC-312” и самодельный сверхрегенеративный приемник на десятиметровый диапазон. С крыши дома на дерево была натянута антенна ”виндом” и провод снижения заходил в форточку. На табуретке у стола стоял вещательный приёмник “Рекорд” без корпуса. У Жени первый раз в жизни я познакомился с радиолюбительским эфиром и сразу понял, что это навсегда.

Но самым неожиданным и интересным оказалось то, что в соседней квартире жил настоящий радиолюбитель-коротковолновик Валерий Ченцов – UB5VO (позже UA9BE, мастер спорта международного класса).

На крыше дома стояла его огромная антенна – трёхдиапазонный двойной квадрат с поворотным устройством. Три коаксиальных фидера и кабель управления параллельно друг другу опускались к сарайчику, находившемуся в заднем маленьком дворике возле дома. В сарайчике была радиорубка Валерия, а на двери кодовое выражение, тогда мне ещё не известное, - QRL (я занят). Женя мне объяснил, что Валерий работает на SSB и является одним из первых SSB-стов в Украине. Энтузиастов SSB в ту пору в Советском Союзе было мало, но в западных странах, а особенно в Америке, их было уже достаточно много. Очень хотелось увидеть живого коротковолновика, но в тот день Валерия не оказалось дома. В очередной визит моё любопытство было удовлетворено. На стук Жени в дверь сарайчика послышались шаги и дверь отворилась. Мы вошли. Контраст между невзрачным видом сарайчика снаружи и обстановкой внутри был разительным. Яркий свет, стены, увешанные QSL-карточками, дипломами и картами, два стола и полки с промышленной и самодельной аппаратурой, доносящиеся из наушников звуки эфира – всё это погружало в ни с чем не сравнимую атмосферу.

Хозяин сарайчика, парень лет на десять старше нас, казался нам, 14-летним подросткам, зрелым мужчиной. Он был худощавый, с длинными прямыми темными волосами, спадающими на лоб, с серьёзным лицом и живым взглядом. Мы поздоровались, и Валерий продолжил работу в эфире. Сидя в сторонке, Женя шёпотом кратко отвечал на возникающие у меня вопросы. После этого первого пребывания у Валерия в радиорубке, я окончательно почувствовал свою причастность к коротким волнам. В дальнейшем я частенько заходил к Валерию в радиорубку и получал заряд вдохновения для своей деятельности.

Я начал интересоваться литературой для коротковолновиков. Но её в то время почти не было. Многие из моих друзей-радиолюбителей также заинтересовались коротковолновым направлением и то у одного, то у другого появлялись книжки и брошюрки с публикациями антенн и аппаратуры. Это уже было кое-что. Вся эта литература кочевала из рук в руки и являлась для нас главным источником информации. Присмотрев в одной из книжек схему и описание трёхлампового сверхрегенеративного приёмника на десятиметровый диапазон, я начал собирать детали и материалы для его изготовления. Многие из деталей отсутствовали, и по этой причине я понимал, что услышать работу коротковолновиков на своём приёмнике – далёкая перспектива.

Но тут подвернулся счастливый случай. Кто-то из ребят узнал, что на территории одной из воинских частей есть свалка радиодеталей. Их там великое множество и все они присыпаны тонким слоем земли и песка. По территории части ходит часовой, но якобы до свалки не доходит. Мы с Женей и ещё пара человек подошли к воинской части.

Довольно высокий бетонный забор для нас не был серьёзной преградой. И вот мы у цели. Действительно, под тонким слоем песка был клад. Пальчиковые радиолампы, конденсаторы, резисторы, различные блоки и узлы радиоаппаратуры – настоящее изобилие. Одна проблема, как это всё унести? Но до этого дело не дошло. Послышался оклик часового. Он снял с плеча винтовку и щёлкнул затвором. Ни на какие уговоры отпустить нас, он не реагировал, а дал команду следовать с ним. Мы, побледнев от страха, с полными карманами трофеев, вместе с часовым вошли в здание, а затем в кабинет командира части. Часовой доложил о происшествии и вышел, оставив нас командиру “на съедение”.

Командир в звании майора, с грозным выражением лица, спокойно предложил нам сесть. Подробно расспросил, с какой целью и как попали на территорию воинской части, кто родители и где работают. Удовлетворённый нашими ответами, он приказал выложить из карманов всё то, что мы набрали и выкинуть, потому что это мусор, и предложил нам прийти завтра утром с отвёртками, кусачками, плоскогубцами и большими сумками или рюкзаками и вызвать его на КПП. Затем он сам вывел нас за пределы части.

Мы были очень взволнованы таким поворотом событий, сулившим что-то хорошее и необычное. Стоял разгар лета 1960 года. У нас были каникулы. С самого утра следующего дня, как велел командир, мы собрались у КПП воинской части. По нашей просьбе, часовой доложил командиру по телефону о нашем прибытии, и по его указанию нас пропустили. Встретив во дворе части, командир повёл нас в соседнее здание. По деревянной лестнице мы поднялись на большой чердак, заваленный радиоаппаратурой. Командир сказал, что можно снимать и забирать всё, что нам нужно, кроме самих корпусов радиоаппаратуры.

Это было счастье! Тут я впервые познакомился со сборкой военной аппаратуры, где все резьбовые соединения посажены на краску серого цвета и откручивание любого винта или гайки стоило больших усилий. Но пять-шесть часов упорного труда дали свои результаты. Наши сумки до отказа были набиты радиодеталями. Таких походов было ещё три или четыре и за летние каникулы арсенал радиодеталей у каждого из нас существенно пополнился. По сегодняшний день я с благодарностью вспоминаю того командира, проявившего к нам, мальчишкам, самые лучшие человеческие и отцовские качества.

За летние каникулы я собрал свой сверхрегенеративный приёмник на “десятку” и буквально “нашёл” диапазон во время хорошего прохождения. Никаких измерительных приборов, кроме тестера, тогда у меня не было, и настраивать приходилось “на слух – на нюх”. Зато такой метод обострял интуицию, заставлял сопоставлять изменения положений настроечных элементов и думать.

Осенью этого же года “десятка” проявила себя исключительно хорошим прохождением, и наблюдение за работой радиолюбителей на приёмнике собственного изготовления доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие. Мои друзья “заболевшие” короткими волнами, тоже не сидели сложа руки, а занимались конструированием простых приёмников, антенн и наблюдали за работой коротковолновиков в эфире. Я начал подумывать об изготовлении супергетеродинного приёмника. В литературе встречались различные схемы таких приемников, и я не знал, на какой из них остановиться.